На экране появляется корреспондент: его черные волосы намокли и лежат на голове темным пятном. Я включаю звук и слышу, как он рассказывает то, что мне уже известно, что я почувствовала: это не я, а Меган больше не может дышать.
Вчера вечером по дороге домой я ужасно нервничала. Пыталась успокоиться, убеждая себя, что они пришли выяснить насчет инцидента с такси, но в этом не было никакого смысла. Я разговаривала с полицией на месте происшествия, вина в котором была целиком моей. Значит, это как-то связано с субботним вечером. Наверное, я что-то сделала. Наверняка что-то ужасное, а теперь память блокирует воспоминания в качестве защитной реакции.
– Я думаю, нам с тобой надо куда-нибудь съездить, – бормочет он. – Одним. Немного отвлечься.
Я иду за ним, сначала просто быстро, а потом бегом, догоняю и толкаю в спину. Я кричу и визжу на него, пытаюсь расцарапать в кровь его гребаное самодовольное лицо, а он только смеется и легко от меня отбивается. Я начинаю его оскорблять самыми последними словами, издеваться над тем, какой он слабак в постели, какая у него никчемная жена и какой уродливый приплод.
– Я… что? Нет. Нет, они не знали друг друга.
– И в тот день, когда она ушла, вы ссорились из-за этого?