– Я думаю, что это просто игра твоего воображения, Меган. Считать, что видишь дорогих тебе людей после расставания с ними, вполне нормальная и обычная вещь. Раньше мне все время казалось, что в толпе мелькают мои братья. Что же до «чувства, что он умер», то оно, возможно, является следствием его исчезновения из твоей жизни. В какой-то мере ты сама уже больше не воспринимаешь его как живого человека.
Мне хочется рассказать ему о своем сне, но я не знаю, как это сделать, не выдав себя, и спрашиваю, может ли гипноз помочь вспомнить.
На противоположной стороне сидит мужчина со светлыми, ближе к цвету имбиря, волосами. Он улыбается мне. Я хочу ему что-то сказать, но слова улетучиваются с кончика моего языка, прежде чем я успеваю их произнести. Я чувствую их вкус, но я не могу сказать, сладкие они или кислые.
После отъезда Тома на работу мы с Эви отправляемся в парк, где качаемся на качелях и маленьких деревянных лошадках, а когда я сажаю ее в прогулочную коляску, она почти сразу засыпает, предоставляя мне возможность пройтись по магазинам. Мы идем немного окольным путем по тихим задним улочкам, где почти не ездят машины, и будем проходить мимо дома номер тридцать четыре по Крэнхэм-стрит.
Я с нетерпением жду, когда покажется дом Тома – мой дом. Я знаю, что он будет сидеть в саду. Знаю, что он будет один, и когда я буду проезжать, улыбнется и помашет рукой. Я все это знаю.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему – Том стоит совсем близко. Он кладет руки мне на бедра.