– Вы смогли определить этническую принадлежность, глядя из окна электрички? – спросила Райли. – Впечатляет. Кстати, кто такая Джесс?
– Отдай ее мне, Том, пожалуйста. Ты сделаешь ей больно. Пожалуйста, отдай.
– Полная секретность, верно? Да, есть такие фирмы, которые настаивают на конфиденциальности, пока контракт не будет заключен официально.
– Понятно, – говорю я. – Просто я помню это иначе… Том, а когда ты меня увидел, у меня была рана? Я… у меня была разбита голова?
У меня перехватило дыхание, в голове закрутились сотни мыслей, а по телу побежали мурашки. Я поднялась, дошла до магазина на углу Тичфилд-стрит и купила четыре банки джина-тоника. Тут же открыла одну и быстро выпила, затем взяла вторую. Я повернулась спиной к дорожке, чтобы не видеть делающих пробежку людей, матерей с малышами и туристов. Если я их не вижу, то, как ребенок, могу считать, что и они меня тоже не видят. Я снова набрала голосовую почту.
Стаскивая с постели старые простыни, я натыкаюсь ногой на черную сумку, засунутую под кровать: с этой сумкой он ездит в тренажерный зал. Он забыл ее. Уехал час назад и не вернулся за ней. Внутри у меня все опускается. Может, он просто плюнул на зал и решил зайти в паб? А может, у него есть запасной комплект одежды в его шкафчике в зале? Или он сейчас с ней в постели?