Уже начало одиннадцатого. Я пробыла здесь больше двух часов. Я выключаю телефон и поворачиваюсь к Камалю.
– Ты сказал, что я кричала на Анну. – При этой мысли мне становится не по себе. – Что я ей говорила?
– Мне ужасно жаль, – говорю я и не спрашиваю, какую именно глупость, потому что он все равно не скажет. Он терпеть не может меня расстраивать.
Я понимаю, что значит пустота. Мне начинает казаться, что ее невозможно ничем заполнить в принципе. Мои психотерапевтические сеансы научили меня одному: эти бреши в жизни навсегда. Нужно научиться расти, обволакивая их, подобно растениям, обвивающим стеблями бетонные строения. Эти бреши формируют человека как личность. Теперь я это знаю, но не говорю об этом вслух, во всяком случае сейчас.
– Я отлично умею врать, – однажды признался он мне с улыбкой.
Я постучала, и Скотт открыл дверь так быстро, что я даже не успела опустить дрожавшую руку, и его фигура в дверном проеме сразу заполнила все пространство.