Я оставляю телефон заряжаться, поднимаю жалюзи и открываю окно, затем иду в ванную и принимаю холодный душ. Я тру кожу мочалкой, мою голову и пытаюсь заставить замолчать тихий голос в голове, который нашептывает мне, что довольно странно со стороны Скотта звонить другой женщине среди ночи, когда не прошло и двух суток после того, как было обнаружено тело его жены.
Он наклоняет голову. Видно, что он мне не верит. Он думает, что если согласится, то уже никогда не сможет от меня избавиться.
Я бросаюсь вперед и бегу. Добираюсь до прихожей и уже тянусь к дверной ручке, но тут в затылок мне врезается бутылка, в глазах все меркнет, и я от боли падаю на колени. Он хватает меня за волосы и, притащив в гостиную, отпускает. Он стоит прямо надо мной, широко расставив ноги. Дочь по-прежнему у него на руках, а Анна уже возле него и тянет ее к себе.
– И я сам предложил ей поговорить со специалистом. Это я предложил обратиться к психотерапевту, потому что не мог ей помочь сам. – Его голос чуть дрогнул. – Я не мог ей помочь. Она рассказала, что в прошлом у нее уже были подобные проблемы, но потом исчезли, но я настоял… уговорил ее обратиться к доктору. Этого парня ей порекомендовали. – Скотт кашлянул, чтобы прочистить горло. – Терапия, казалось, ей помогала. Она стала счастливее. – Он горько усмехнулся. – Теперь я понимаю почему.
Я встретила его в гостинице «Лебедь» в Корли, где он снял для нас номер. Мы должны быть осторожны, мы не можем попасться. Для него это было бы крушением всех надежд. И для меня стало бы настоящей катастрофой. Я даже не хочу думать, как поведет себя Скотт.
Я даже растрогалась и чуть было не ответила утвердительно, потому что так оно и было, но все-таки решила солгать, чтобы ничего не усложнять. Я сказала, что была на встрече анонимных алкоголиков в Уитни.