Представив себе, как прощупываю копытами грудь Алехандро на предмет целостности рёбер, фыркнула и едва не заржала в голос. Сдержалась. Слишком близко к Эйлару. Вроде не должен услышать, но кто его знает?
Он, конечно, не знал о том, что меня моментально вырубит. Далеко не у всех такая странная реакция на спирт, но, всё равно, напоить вместо воды такой вот гадостью… Ладно бы урод какой был!
Потому-то спустя десять минут из кустов вылезла не лошадь, а довольная выпавшим на её долю счастьем очень-очень счастливая лошадь. Как ни странно, разница значительная. Честно-честно! Ещё полчаса ушло на то, чтобы поесть и напиться.
Голубые глаза горят яростным огнём. Зубы сжаты. Напряжённые в погоне за нами мускулы угадываются даже под пропылённой курткой. Бронзовая гладкая кожа, синеватая тень щетины на скулах… Ни тени слащавости — только сногсшибательная, невероятная, резкая и пронзительная до потери пульса мужественность. И сила, в которой хочется потеряться, которой можно лишь дышать и невозможно сопротивляться.
Медленно, но верно мой сказочный сон превращался в кошмар. Уже не радовали цветы, бабочки, тут и там умиротворяюще журчащие фонтанчики. Жужжание шмелей раздражало. Мелькающие мимо стрекозы пугали. Когда на дорожку из-под куста пышно цветущего жасмина выпрыгнул пушистый кролик, я попросту шарахнулась от него, едва не завизжав в голос.
Пусть хоть этому порадуется, убогий. Лишь бы не мучил.