На парня было страшно смотреть. Мне даже стало немного стыдно. Но не зря говорят, что «дураков и в церкви бьют», – к этой же ситуации подходила еще одна очень педагогическая поговорка: «За одного битого двух небитых дают».
– Ваша милость, мы сегодня будем обедать или, так уж и быть, подождем до ужина?
– Какая там месть! Вы, конечно, сволочь редкостная, но делали все это не для себя. Да и меня угробили бы только для того, чтобы защитить Лару.
– И да и нет. Даже самые именитые историки считают их пришельцами из какой-то потусторонней реальности, которую называют преисподней. Но они ошибаются.
– Карн, давай-ка на площадь Дельфина, – попросил я моряка, возможно чуть перегнув с повелительными нотками в голосе.
Какой-то частью сознания я понимал, что не прав, но в таком состоянии любое сопротивление вызывало гнев и лишало способности размышлять здраво. Все мы осуждаем тиранов и сатрапов, которые рубили головы своим подданным при малейшем неповиновении. Но мало кто из власть имущих способен сохранить понимание и милосердие, если при воплощении масштабных планов все дело стопорится из-за лени или глупости простых обывателей. Руки сами тянутся к чему-нибудь острому. Это – крест власти, и великая честь тем, кто способен сохранить в подобной ситуации спокойствие и холодную голову. Для меня сия непосильная ноша слишком тяжела, поэтому стоит держаться от власти как можно дальше. Увы – это наивные надежды, особенно в свете планов графа Гвиери.