Но ни свет ламп, ни даже удивительный цвет стен не интересовали распятого на деревянном щите человека. Его сейчас вообще мало что волновало, кроме боли. Кряжистый моряк оказался на удивление изобретательным малым, и все же Гатара Скользкого было трудно удивить подобными «изысками».
Работа, проделанная Гвиери за несколько дней, удивляла и поражала. Граф был гением закулисной игры и придворным стратегом, а вот тактиком он был слабым. Сама операция захвата императора была спонтанной и плохо продуманной, а о личности исполнителя и говорить нечего. Я легко мог загубить всю затею, в одно мгновение обесценив огромный массив работы всех союзников Кровавого Моржа при дворе империи. Но если бы мне вздумалось взбрыкнуть, наказание последовало бы моментально, и что самое неприятное – я не знал, каким именно оно будет. Так что пришлось играть свою роль дальше и очень много думать.
– Наша кровь, – надулся как индюк сотник, самодовольно улыбаясь.
Не скажу, что в прошлом я был крутым наездником, но кое-какой опыт все же имелся. В Краснодарском крае все еще живы казацкие традиции, и мне не раз приходилось разбираться с упрямыми лошадьми. Конечно, такого красавца я еще не встречал – в век машин породистые лошади уже давно стали большой редкостью.
К счастью, рядом с моряком появился Лован. Выглядел он неважно, но все же оставался на ногах и был боеспособен.
Мимо проплывали дорогие особняки, расположенные на улице, без особой фантазии названной Золотой. Особнячок Вляо находился у самого начала проспекта, практически у ворот обнесенного высокой стеной квартала Царей – обиталища местной знати. Соответственно жилье виконта не впечатляло воображение шиком, а вот ближе к центру шли настоящие дворцы. Память виконта услужливо подсказывала имена хозяев этих дворцов – маркиз Тронто, граф Ностремо, барон Закалот. Кстати, барон вроде и не самый крутой титул, но огромный архитектурный ансамбль по богатству с легкостью переплевывал своих соседей.