Следом, хрипло матерясь, вылетел сам руководитель партийной ячейки, мужик с перекошенным лицом и редкими волосами, торчащими дыбом. Борта его пиджака тлели, он, прямо как подбитый самолет, оставлял за собой дымный след. Матусевич перепрыгнул через тушу своего заместителя и принялся метаться по двору, выкрикивая слова, большинство которых никоим образом не относилось к печатным и цензурным.
– Да пошли вы все! – завопил Петро Хлыст, выскочив из комнаты, расположенной на западной стороне дома.
– Тебе конец, подонок!.. – это были последние слова, которые майор сумел произнести внятно.
– Ну и на хрена вы, кретины, мне это показываете? – прорычал Горбун дрогнувшим голосом. – Чертовы спецслужбы!.. Кирилл, передайте Дервичу мою убедительную просьбу. Чтобы уже завтра вот этого фрукта здесь не было! Отправьте его в Киев, убейте, растворите в кислоте, чтобы больше ничего подобного я не видел!
У деревьев тоже стволы! Антон надрывал глотку, а когда остался один, почувствовал себя как-то тоскливо. Товарищи вприпрыжку догоняли машину, запрыгивали в салон. Джип уходил – чем не повод для сдержанного оптимизма? Противник избегал открытого контакта, но продвигался вперед.
Первый что-то проорал, махнул рукой и побежал к лесу. Двое сорвались за ним. Они не стали даже забирать свои сумки, лежащие в траве возле машины, полетели налегке. Джипы свернули с дороги, уткнулись в рытвину. Проще ногами добежать!