Сердце кольнула тоска – ведь я вижу эту красоту в последний раз. Хотелось провести с ней еще одну ночь, но чем раньше я уберусь из столицы, тем лучше будет и ей, и мне.
О том, что хтарка обладает злопамятностью и характером камышовой кошки, напомнил довольно крепкий захват очень изящными пальчиками одной очень ценной части генеральского организма. Пронзительный взгляд и хищный прищур обещали много «ярких впечатлений», и я в очередной раз напомнил себе, что женщины, тем более такие, как Яна, никогда не забывают обид и не очень хорошо помнят добро. Впрочем, я знал, что это больше показное.
Парень вновь засиял, и, чтобы он не лопнул от самодовольства, его следовало немного приземлить.
Только в этот момент я окончательно понял, что между римскими легионерами и местными нет ничего общего – другие шлемы, панцири и оружие, а щит вообще ничем не напоминал римских скутумов. Если уж сравнивать, то с греками – с их круглыми щитами и рельефными, «культуристскими» панцирями. Но и здесь сравнение было не очень корректным – просто другие ассоциации в голову не приходили.
– Да, капитан Омар, – с готовностью откликнулся Джайме.
Кстати, насчет памяти. Спустившись в кубрик, в котором явно проживала вся команда, включая капитана, я завалился в первый же гамак и закрыл глаза. Урген присел рядом на привинченную к палубе скамейку и тихо, как мышка, принялся наблюдать – похоже, он догадался, чем именно я собираюсь заняться.