– Хусточка, иди сам на войну! – кричали жители. – Туда тебе и дорога!
Боевики ругались, двигались по дому осторожно, держась подальше от окон. Тархан засел в спальне, выходящей на восточную сторону участка. Петро занял позицию у заднего окна и следил за обстановкой.
Небо еще не собиралось светлеть, ночь была в разгаре, но кое-какие контуры уже проявлялись. Он смутно различал профиль женщины, очертания головы. Судя по ним, навестить ей следовало не только баню и магазин подержанной одежды.
– Никак нет, Владимир Николаевич, – успокоил его Антон. – Просьба выслушать нас.
Антон не особо задумывался над тем, что он несет. Посеять растерянность, нерешительность, неуверенность в завтрашнем дне – рассчитывать на что-то большее капитан не мог.
– Люди, расходитесь! – прорычал начальник милиции Веселко. – Не доводите до греха! Вы совершаете преступление, предусмотренное Уголовным кодексом Украины!