– Всё ништяк! – Чики улыбается в зеркало заднего вида и показывает большой палец. – Ещё поживём!
– Союза художников России, что ли? – спросила мама, и на лице её было написано такое восхищение что у Витьки в груди ёкнуло и стало очень стыдно.
– Чего тебе ещё? – донёсся недовольный голос.
Степанов услышал громкие голоса за стеной и поморщился: гости опять попались шумные. Впрочем, он уже попривык. Среди этих гостей тихих почти не попадалось. Даже совсем не попадалось. Будучи трезвыми, они ещё держали себя в руках, стараясь выглядеть цивилизованными и даже интеллигентными, как и положено преуспевающим дельцам, но после некоторой дозы спиртного тонкий налёт цивилизации слетал с их холёных лиц, обнажая звериный оскал хищных морд.
Хотя секунду назад Витька думал, что Рорик в любом случае именно так и скажет (не дурак же он прямо взять и признаться, что собрался стереть человеку память), ответ его успокоил.
– Не понял, – удивился Семён, – а в тройке сколько человек?