– Доброе утро, – промурлыкала, потягиваясь под тонкой простыней, Лара.
Корабль шел прямым курсом под всеми парусами, так что народу на палубе было не так уж много. И все же, чтобы не мозолить пиратам глаза, я отвел Лару на корму, где находился только рулевой. Удобное место нашлось на так называемой скамье вахтенного – традиционной детали кронайского корабля. У задней части кормовой надстройки над каютой капитана, метрах в трех от рулевого, в ограждение была встроена небольшая скамеечка, на которой в напряженные моменты, когда требовался контроль рулевого, восседали либо капитан, либо старшина. Чтобы ни у кого, особенно рулевого, не возникло желания прикорнуть на ней, скамейка была сделана слишком широкой для сидящего человека, но короткой для лежащего. Маленькая Лара просто потерялась на ней.
Наемники не пытались вывести заказчика на волю, а решили, так сказать, обезглавить нападавших. Неизвестно – то ли мы так удачно встали возле выхода из подземного хода, то ли ходов было несколько, но уже через минуту четверка моих телохранителей схлестнулась с нападавшими.
– Хтарка? – еще раз односложно спросила Лара.
Значит, манипуляции с моей шеей проводил Лован, так как ладонь находилась на прежнем месте. Граф в это время говорил что-то одному из переодетых агентов. Моя персона, а тем более возмущенные речи его не интересовали ни в малейшей степени.
Отмывая руки в небольшой заводи, я наткнулся взглядом на отражение лица дари. Любопытство заставало меня присмотреться к слегка дрожащей картинке, но я тут же отшатнулся. Чужое лицо – то есть совсем чужое, нечеловеческое – не только заставило почувствовать себя неуютно в этом теле, но и вызвало паническое желание покинуть его.