— Ну и что будем праздно… — начал он и тут же осекся. Потому что Трис повернула голову… Она всегда, почти инстинктивно, сначала усаживалась так, чтобы ее исковерканная ожогом половина лица не была сразу видна собеседнику. И не то чтобы Страшила так уж стеснялась своего уродства, если б стеснялась — давно бы уже прошла регенерацию, так что нет, дело было не в стеснении. Вернее, если уж быть точным, не только и не столько в нем. Наверное, это был еще и женский инстинкт, вследствие которого женщины всегда и везде стараются предстать в как можно более привлекательном виде, и некий инструмент, позволяющий всего лишь поворотом головы привести какого-нибудь незнакомца в оторопь и уж потом делать с ним все, что душе угодно. Но, как бы там ни было, Страшила, усаживаясь, всегда сначала принимала такое положение тела и головы, при котором изуродованная сторона ее лица в первый момент оставалась не видна собеседнику. И сейчас она села именно так. Но едва только Ник заговорил, как она повернула голову…