— Да, у нас его тоже добывают, правда, я не знаю из каких животных, где‑то на самой границе степи и песков, очень — очень мало, — честно ответила задумавшаяся девушка. — Вот только применяют его только в исключительных случаях и под постоянным наблюдением врачей, в комплекте с сильными транквилизаторами и чем‑то ещё, иначе рискуешь повредиться рассудком.
— Чего ещё нам не хватало? — Вылезать из кабины сильно не хотелось, ибо я уже прилично устал крутить руль и вытаскивать застрявшую машину из грязи.
— Смотря, что делать. Деньги лишними никогда не бывают, но и бегать за каждым экю тоже не хочу, — ответил, заглядывая в его улыбающиеся глаза.
— Хорошо, — я изобразил на лице понимающую улыбку. — Со вторым что?
— Ну, возьмите меня с собой, я хорошо спрячусь, и меня совсем — совсем никто не увидит, — видя моё лёгкое замешательство, Лиза пошла в решительное наступление. — А если у вас что‑то пойдёт не так, я вас прикрою огнём из засады и за руль могу сесть. Я могу, я умею…
Рядом с нив в кресле — каталке сидел вольный торговец Зелимхан, спокойно чистивший небольшим ножом спелый апельсин. И если присмотреться внимательнее, то можно легко определить наличие явного кровного родства между ним и главным мужчиной, сидевшим в жестком деревянном кресле с высокой спинкой напротив меня.