Минут пятнадцать все шло хорошо. Потом рюкзак стал давить на плечи, нога заболела. Снял кроссовок — блин носок насквозь протер, и кожу ободрал.
— Чего тебе? — довольно невежливо отшиваю какого-то странного типа в телогрейке на голое татуированное тело, впрочем, они все здесь подозрительно выглядят по земным человеческим меркам.
Не успел отключиться, как под окнами остановился черный «Геленваген» — вот и ожидаемый неприятности.
Не пойму, но почему-то не могу рассмотреть именно это место. Пытаюсь вглядеться, а взгляд соскальзывает, в висках давит, и голова начинает болеть.
И где здесь заветные сокровища? Стоило так шифроваться, чтобы уберечь это слесарное изобилие от несунов-соседей?
— И ничего она не крашенная, это её натуральный цвет, — ни привета, ни здрасте, сразу наезд. И это она ещё не жена мне!