Наиболее ярко об этом свидетельствуют печатные издания Украины, которые вопреки идеологическим установкам издаются на русском языке из‑за того, что именно он в большинстве своем востребован населением. Поэтому газеты, журналы и книги на русском языке занимают на украинском рынке от 80 до 90 %. Спрос рождает предложение. Производить печатную продукцию в Украине на «мове» — убыточно. Украиноязычный сегмент украинского рынка печатной продукции крайне невелик и в долгосрочной перспективе стремится к нулю.
Вдруг неожиданно выяснилось, что я (как и в советские времена) — ДОЛЖЕН. Должен говорить и думать по‑украински, должен любить все украинское, должен гордиться всем украинским, должен быть сознательным украинцем, должен наслаждаться творчеством Тараса Шевченко, должен бредить идеями Стефана Бандеры, должен ненавидеть Россию и все русское, должен любить то, что не люблю, и быть тем, чем не являюсь. Иначе говоря, находясь в симулякре, я должен был симулировать свою «украинскость», как это делали большинство окружавших меня русских по своей сути людей.
К примеру, 13 июня 1918 года газета «Голос Киева» опубликовала обращение правления Союза служащих правительственных учреждений Винницы к власти УНР. В нем говорилось, что нет никакой надобности переводить делопроизводство на украинский, поскольку «случаев взаимного непонимания между этими учреждениями, с одной стороны, и местным населением — с другой, никогда не было». «Более того, — говорилось в обращении, — такие случаи возможны именно при введении украинского языка, ибо последний в своей литературной форме почти ничего общего с местным просторечием не имеет».
Как писал уже упомянутый мною Волконский, «с татарским погромом исчезли почти все южные памятники византизма. Целые города превращались в пепел, а каменные церкви — в развалины. […] Искусство Киевской Руси оказалось как бы замкнутым циклом, эпизодом, не имевшим прямой связи с последующими эпохами».
Накануне октябрьского переворота российская контрразведка оперативным путем зафиксировала конфиденциальные контакты Грушевского и его ближайших соратников с представителями австрийских и немецких спецслужб. Или вы думаете, на чьи деньги бедный австрийский профессор отгрохал себе домину в Киеве? Именно к нему немцы отправляли деньги, инструкции, эмиссаров, «идейную» литературу, отпечатанную в немецких типографиях. Русская контрразведка готовила его арест, но он не состоялся из‑за прихода в Питере к власти большевиков.
Заметьте, как раз в 30‑х годах складывается идеология польского украинофильства, яркими представителями которого были М. Чайковский, И. Терлецкий, Я. Яворский, Ф. Духинский. Польская пропаганда украинофильства неплохо прижилась в духовной и интеллектуальной среде, подготовленной польской системой образования Правобережья, и даже смогла проникнуть на левый берег, обосновавшись в Харьковском университете.