– Тебе виру платить надобно будет… – пробормотал Трещок.– И головное…
Мыш скатился с бревна и, пригибаясь, как будто ждал стрелы, кинулся к тюкам. Двое нурманов схватились за сулицы, но, разглядев, что это только мальчишка, остановились.
– Ты права, маленькая,– сказал он.– Это плохая ночь. Давай одеваться, детка. Кстати, кто это был?
Сугроб внезапно взорвался. Как будто гранату внизу рванули. И в этом снежном гейзере как-то сразу материализовался стоящий на задних лапах здоровенный медведь.
– Это как же, интересно, я их хулил? – возмутился Духарев столь явным поклепом.
– Значит, это твой ученик.– Медогар, больший волох, здоровенный, почти Серегиного роста, с бородищей, заплетенной в косы, и такими блестящими живыми глазами, что впору шестнадцатилетней девчонке, а не седеющему мужичине.