Эта мысль не то чтобы задела, но заставила подняться, спрыгнуть с кресла и устремиться к письменному столу, где Дан записку бросил. Я успела взобраться на стул, а вот дальше – упс. Герцог Кернский умыкнул бумажку прямо из-под носа.
Но сидеть просто так, уставившись в стену, было невозможно – слишком много эмоций внутри кипело. Поэтому время потратила может с небольшим, но всё-таки умом…
Мужчина – это Дан. Ну то есть Дантос, герцог Кернский. Моё сероглазо-блондинистое наказание. Вреднючее, как все аристократы. Непослушное, как все мужчины. И, к моей огромной грусти, немного раненое.
Поэтому сижу. Смотрю, жую, пытаюсь проникнуться духом праздника.
Старик отмахнулся, но Ждан на вопрос всё-таки ответил:
Меня воспринимали как нечто… обыденное. Словно кто-то глаза отводил. Будто какая-то высшая сила не давала возможности сосредоточиться и осознать всю выгоду от обладания уникумом.