А потом мужчины разошлись, и стало совсем жутко! Ибо Фаруб сказал что-то на своём языке, сделал какой-то жест, и пятёрка огромных, самых настоящих драконов ударила передними лапами по земле и, вскинув морды… взревела.
Глава труппы опустил глаза и приобрёл вид самого несчастного человека.
Следующие три дня с неба то капало, то лило, поэтому большую часть времени мы с Дантосом провели в постели. Он читал авантюрные романы, а я просто лежала и размышляла о бренности бытия, тщетности всего сущего и скоротечности жизни – короче, о том, что сбежать будет труднее, чем мне думалось.
С этими словами Дантос выпустил меня из объятий. Тут же отступил на шаг и предложил даме локоть.
Окружающую тишину вновь нарушило тихое, раздраженное шипение. Но через пару минут, когда карета дёрнулась и несильно, но всё-таки продвинулась вперёд, я шипеть перестала. Просто появилась идея, которая вполне могла сработать. И я поспешила воплотить её в жизнь…
– Дракон, – сказала лавочница с улыбкой. – Он в цирке выступает. Знаете, такой забавный, такой маленький…