Дыхание внезапно закончилось, а сил стоять на месте не было изначально. Поэтому я устремилась вперёд, и лишь преодолев половину расстояния, остановилась. Ладони сжались в кулаки, сердце зашлось бешено, и краска к щекам прилила – но это не смущение было, а ярость.
Это удивительно. Нет, всё то, что творится на площади, определённо не укладывается в моей голове. И когда Дантос берёт за руку, заставляя тем самым разжать уши, я в ещё большем замешательстве оказываюсь.
Я не ответила. Молча пересекла кабинет, запрыгнула на кресло. Потом подумала и легла, свернувшись клубком. И пусть зеркала поблизости не было, но я точно знала – выгляжу сейчас до того невинно, что хоть к лику святых причисляй.
– Ты в Фагоре проездом? – спросила тихо. – Куда отправишься потом?
Торизас снова фыркнул и замолк, а я вновь начала сходить с ума от тревоги. В этот раз от неминуемого припадка спасло возвращение за стол блудного герцога и Ждана. Один взгляд на мужчин, и… я начала успокаиваться.
После третьего круга погони за неуловимым бантом, я не выдержала – плюхнулась на попу и сообщила горестно: