Дурное предчувствие усилилось стократно, но листок я всё-таки приняла. Это была та самая записка, только под моим посланием рукой герцога Кернского было выведено:
Дан лежал в ванной… Вернее, сидел на скамейке в массажной зоне, вальяжно закинув руки на бортик. Он был без повязки, и я прекрасно видела рубец, который остался от попадания арбалетного болта.
Боль! Дикая боль в четвёртый раз за сутки. Но теперь она воспринималась как нечто обыденное.
– Мне очень нужно увидеть Дантоса, а дорогу я помню.
Примерно через четверть часа в особняке начался настоящий переполох.
Сэмми, как выяснилось, изображал моего хозяина, а Карина была возлюбленной. Ей предстояло познакомиться и поладить с хвостатым питомцем.