Поверить в страдания собеседника тоже как-то не могла.
Я с этим выводом не согласилась, но желание поспорить было мелочью в сравнении с другим – с желанием опять ощутить вкус и ласку поцелуя. Поэтому я вновь прикрыла глаза и чуть запрокинула голову, подставляя губы.
И плевать, что фасоны платьев стали другими! Плевать, что расцветки рубах и крой курток поменялись. Совершенно безразлично, что госпожа Эким похудела и постарела, а рыжая Ири выросла и превратилась в фигуристую девицу.
Нет, пупсик, не вредная я. И совесть у меня, к сожалению, имеется. Именно поэтому я делаю то, что делаю. И… Дантос, я желаю тебе счастья. Огромного. Необъятного!
Но… сижу. Всё так же изображаю аппетит, улыбаюсь, и тихо ненавижу всё и вся.
Рёв! Невероятный, мощный и до того громкий, что зажимать уши совершенно бесполезно. А за рёвом новый удар лапами, да такой, что земля не просто дрогнула – загудела!