Увы, но на этом подробности кончились – Вернона явно пнули под столом, и брюнет замолчал. Зато теперь на его губах вновь играла хитрая улыбка, от которой стало светлее. Даже ужас осознания того, насколько наш народ зависим от воли правителя, отступил.
Повинуясь этим мыслям, я вырвала локоть из захвата и пояснила с улыбкой:
Угу. Я думала о вещах и полёте. А вот драконья сущность, с которой мы никогда прежде во мнениях не расходились, громко и решительно бунтовала. Она рычала, фырчала, и требовала оставить вещи в покое и обратить внимание на входную дверь!
– А сам?! Воспользовался моей доверчивостью! Поступил как последний обманщик! Как последняя сволочь! Как…
Вот только пояснить толстуха не удосужилась. Она бросила быстрый взгляд на меня, поудобнее перехватила поварёшку и прошипела:
Но… спросить я не могла. Поэтому попробовала пронзить старейшину взглядом. А он не оценил – уставился вопросительно. Потом устремил тот же вопросительный взгляд к Дантосу. Словно знал, что блондинчику мои мысли временами известны.