А Роззи застыла на секунду и тут же потупилась. Злость, которую улавливала драконья сущность, резко испарилась, её место заняло смятение. Дело в том, что реакция Дантоса простора для домыслов не оставляла, равно как и для иллюзий.
Удивление? Да, оно было, но не настолько сильным, как хотелось бы. А вот мгновением позже, когда Гертон заметил Дана, ситуация чуть-чуть, но поменялась. Во-первых, одарённый споткнулся; во-вторых, исходящее от него раздражение усилилось раз в пятьсот. А потом драконий слух различил тихое шипение и несколько крепких нецензурных слов.
Спорить с этим несправедливым обвинением я не стала. Просто перебралась обратно в массажную зону, подгребла к скамейке, на которой сидел Дан и тыркнулась мордой в щетинистую щёку.
Это вопиющее отношение стало поводом поджать губы, но желание зашипеть и высказать всё, что думаю о самоуправстве некоторых аристократов, я опять-таки сдержала. Не знаю почему. Просто сдержала и всё.
Я была твёрдо убеждена – сейчас мой бывший наставник отрицательно качнёт головой, и тема будет закрыта. Но вместо этого Ждан вдруг пожал плечами и на миг, но всё-таки потупился.
Конвоир тоже старался. Он держался очень дружелюбно и спокойно, а его рассказы не были попыткой заговорить зубы или заполнить гнетущую тишину. Сородич честно пытался построить мост над пропастью, которая между нами лежала. Наладить общение. Объяснить, кто он такой и с чем его едят.