– Почему, анализируя социально-политическое поле постсоветского пространства, вы используете постколониальные исследования? Почему вы считаете, что идеи Франца Фанона, писавшего об Алжире, и Джеймса Фергюсона, исследовавшего Замбию, актуальны для изучения режимов правды внутри бывшего СССР?
Открытие ошарашивает меня. Пораженная, останавливаюсь на пороге, и, обернувшись, еще раз смотрю на обиженного бизнес-воротилу. Мой взгляд упирается в спинку кресла – лицо Олега Нестеровича уже повернуто к окну, к каким-то дальним далям. Что он там видит? Не могу разглядеть. Я сама отвернула его от себя. Почему до сих пор я не видела в нем равного себе человека? Потому что богат? А разве ты не хочешь богатства? Разве яхта и океан – мечта другого порядка? Чем ты лучше? Чем твоя гордыня не так грешна? Неприятные мысли как будто бьют меня по лицу – оно становится красным. Притворяю за собой дверь.
Неделя на написание комментариев. Отсылаю по электронке. Замысел такой – ОН читает написанное мной, осмысливает, и на нашей следующей встрече мы обсуждаем, какие предложенные мной варианты для него приемлемы, а какие нет.
Обзваниваем еще пару более или менее пригодных мест – глухо. Оставляем сообщения. Все. Больше ничего нет. Осталось проложить завтрашний маршрут и договориться о продлении мотеля еще на два дня – до понедельника. А вдруг все-таки повезет?
– Ну, что там? – не дождавшись продолжения, решительно требую я. – Как собеседование? Как??
– Послушай, есть одна новость… Ты знаешь, тебе нельзя волноваться, поэтому я решил рассказать тебе сам, пока ты не прочитала в Интернете. Постарайся взять себя в руки. Настрой себя… Новость не очень… хорошая…