Борьба за право постельной ночи в задымленном царстве тьмы завершается капитуляцией ада. Добро побеждает, номер взят, и он наш. Заходим. Огромная кровать, принимающая падающее тело Лешки. Он даже не идет в душ.
Поворачиваю глаза. С них текут слезы. Изваяние начинает оживать. Лешка становится на колени, берет мои руки в свои.
Я не издаю ни звука. Сама себе удивляюсь – как это возможно? Внутри все стонет, воет и кричит. Взывает о помощи и требует выжить. А снаружи я как будто умерла. Ни звука. Закушенная в кровь губа. Мэмми едет медленно, как обещала. Но то и дело поглядывает на меня: довезет ли этот странный груз?
Спрашиваю университетскую подругу: что будет, если не заплатить? Ответ и успокаивает, и настораживает одновременно: тюрьмы не будет, но будет суд. Если денег действительно нет, могут отстрочить. Или обязать выплачивать каждый месяц небольшие суммы, которые мне по карману. Все хорошо, кроме… Нарушается история кредита. Credit history, говоря местным языком. На тебя ставится клеймо – неплатежеспособен. Без кредитной истории ни машину купить, ни дом, ни просто снять приличное жилье. Без кредитной истории ты в Америке недочеловек. Плохая история – плохой человек. Хорошая история – человек хороший. Хорошие – к хорошим, плохие – к плохим. Очень плохие – под мосты и лавки.
Я не возражаю. Прислушиваюсь к себе и обвожу взглядом место, куда в очередной раз занесла меня судьба.
Ни с Элен, ни с другими жителями дома я практически не вижусь. Разве что на кухне, когда достаю йогурт и фрукты из холодильника. Это мой завтрак и мой ужин. Обедаю я в колледже – там хороший кафетерий, и мне, как преподавателю, полагаются скидки.