– Тих-хо! – прикрикнул на него Серега, поддернув поводья.
– И-и-и-и! – ликующе взвизгнула их счастливая обладательница, длинные светлые волосы которой смешались с кудлатым париком из конского волоса, взвизгнула, уткнулась головой в утоптанный снег и дернула Духарева за то, что Серега абы кому дергать не позволял. От неожиданности Духарев выпустил блондиночку, та перекувыркнулась через голову – мелькнули голые ляжки и то, что между ними,– и, еще раз взвизгнув, смешалась с прочими танцорами. Серега слегка опешил, но толпа уже захлестнула его, завертела. Кто-то сунул Духареву в руку желтый бычий рог, кто-то нахлобучил на макушку нечто вроде огромного вороньего гнезда. Все вокруг бренчало и трещало, выло и визжало.
– Ты гляди, гляди, молодец! – внезапно ударил в ухо голос Медогара, и Серега обнаружил, что уже довольно долго сидит не шевелясь, наслаждаясь своим состоянием…
Рядышком, на войлоке, спал варяг. На его спине, в ее холмах и распадках, паслись стада комаров. Серега поломал комарам кайф, накрыв варяга курткой.
Духарев спорить не стал. Он знал, что были воины, способные пробить «пустой» рукой и доспех, и грудную клетку. Но Серега, неплохо бившийся и на татами, и на улице, вполне мог перебить противнику ключицу ударом сюто, а вот срубить, как Ояма, рог у быка даже и пробовать не стал бы. Так что в отношении Духарева Мыш был абсолютно прав. Ну и ладно! Танец так танец!
– Горазд две лодьи купил,– сообщил Драй.– У того корабельщика, которого ты, Устах, присоветовал. Малые лодьи, на дюжину весел.