Кто-то из бьющихся закричал тонко и пронзительно:
Горазд смахнул брошенную палку небрежным движением собственной и сделал знак одному из своих. Тот перехватил дубинку наподобие копья, откинулся назад – и с силой метнул вслед Духареву.
Купец молчал, и тусовка его тоже. Духарев чувствовал: для Горазда он – вещь. Сейчас вещь оценят и либо купят, либо отпихнут пинком, как перестоялый гриб. И все же была в купце некая привлекательность. Харизма. Серега осознал, что ходить под началом такого сильного человека ему было бы лестно.
Вообще-то, как узнал Духарев, и до Серегиного появления в Гораздовой ватажке Сладу и Мыша привечали не как иных рабов-челядников. Может, оттого, что остальные холопы, за исключением одной женщины, были из других племен. Может, оттого, что Слада – лекарка.
– А может, я тут останусь? – пробормотал Духарев.
– Доволен, Гудым? – буркнул посадник.– Замутил мне дружину? Суду моему не поверил!