– Какой угодно: голова раскалывается от всевозможных вариантов.
– Пока, пока, Кобра, – не отнимая визора от глаз, я попрощался со змейкой. – Каждый труд должен быть оплачен, план города и все остальное не входило в наш первоначальный договор. – Я бросил змейке маленький кожаный мешок. – Сможешь открыть его только через неделю – раньше не пытайся, время только потеряешь.
– Если нет, это будет только моя вина, Влад. А теперь прошу меня простить, дела. Я ваш должник, чем бы все ни закончилось. – Граф торопливо – а вдруг конкуренты обскачут – направился в западню.
– Все готово, сложить тела в центр фигуры. – Ольт взял в руки посох и замер, линии засветились сначала белым огнем, потом красным, а затем черным. Шли минуты, но ничего не происходило.
Предок, а тогда в Джамале именно ты решил погибнуть и обрести покой, а не я. Твой потомок – мелкая дрожащая тварь – я сомневался в необходимости идти до конца, а ты – нет. Ты даже оставил мне свою память, дар для меня и сброшенный тяжкий груз для тебя. А все же хорошую шутку организовал Тур. Хель, вся из себя такая радостная и в боевой раскраске, выждав положенное время, вламывается к нему в камеру, а заключенный ничего не помнит, вот умора! Значит, так, за частичное возвращение памяти Туру, до гибели Лучианы, именно это его сломало, я потребую от Черно-Белой, наверняка она заявится ко мне на этот раз вся из себя такая возмущенная, смягчения режима для предка, разрешения носить ему передачи, совместные прогулки на свежем воздухе Мидгарда и много чего другого. Хель не посмеет нарушить Соглашение в отношении меня. И не возможные претензии со стороны Высших ее остановят, а реакция на беспредел в мой адрес самого Тура. У Черно-Белой мало друзей, она не привыкла ими разбрасываться.
– Могу, а перспективы какие у вас, ты задумывался над этим? Если не ввести контроля над рождаемостью, то через двадцать или тридцать лет долина будет кишеть людьми, и все начнется сначала.