Я забралась на подоконник, в последний раз оглянулась на ставших родными наставниц и сиганула в темноту глухой ночи.
– И ни есть, ни пить тебе сейчас нельзя, – продолжил декан. – Любая пища продлит действие корня. Преисподняя, за что мне это?! Черт! Все проклятые черти ада! Жаль, не добил мразь, но утром найду и урою!
– Григорьева! – взревели у меня над ухом.
– Да чего уж там, – отмахнулся домовой. – Иди, лицо делай невинное да навам не попадайся.
– Да? А цветы где? – не растерялась я. – И комплименты?
И даже не знаю, что я ответила, потому что спала. Вот спала, и все.