Шаманка не закончила, вспомнив, что уж Даран-то никак не проживет столько, сколько она. Он ведь простой мальчишка, а не маг…
Лора еще долго изводила Шауса вопросами, даже когда они въехали в город, на улицы, сжатые кривыми стенами каменных домов.
– Мне несколько сот лет, мальчик… я был женат два раза. Каждый раз я любил свою жену. И видел, как она стареет, а потом умирает – даже тогда, когда я применял к ней колдовские средства. Мы живем очень долго, настолько долго, что обычный человек и представить себе не может. Но за все нужно платить. И мы платим. Кусочком своей души, уходящим вместе с родным человеком. У меня умерли все дети, внуки… правнуки. Мои потомки знать меня не знают, я для них чужой – страшный черный колдун. Это наше проклятие, проклятие колдунов. Так-то вот, человечек…
– Пойдем, – с облегчением кивнул Илар и встал с места: – Спасибо за обед, Устама, было вкусно. Молодец!
– А имеется документальное подтверждение, свидетельства того, что этот колдун – наследник Хесселя? Кто это может подтвердить?
– Нет. Им ничего не надо. Деньги не в ходу – наше племя не торгует с людьми. Предложить что-то ценное мы не можем. Можем только просить.