— Дело сделаешь, съездишь, — сухо сказал Цветаев, намекая, что никакую границу с Крымом теперь пересекать не надо.
— Не важно. Нет твоего боксёра, — сказал он и почему-то подумал о Лёхе Бирсане: раз боксёр, то и Лёха Бирсан. Но какая связь с Орловым? Спрашивать напрямую было опасно. Орлов хоть и напьётся, но всё запомнит: проверено долгими годами практики, запомнит и разболтает Пророку — с превеликим удовольствием, по наивности, чтобы реабилитироваться, а уж тот своего не упустит.
У него перехватило дыхание. За долгие месяцы он отвык от женщин. Но женщины в его положении — это роскошь, табу, семь грехов адовых. Так гласят принципы Пророка, перешагивать через которые нельзя ни в коем случае. Сколько из-за этого погибло.
— Ну тогда пошли! — неожиданно для себя решился он и поднялся.
— Вера, ты нас погубишь! — крикнула чёрная, даже очень симпатичная, но с абсолютно лживыми глазами. — Можно, мы здесь останемся?!
Прежде чем нырнуть в туннель, Цветаев оставил сюрприз бандерлогам, в надежде, что в спешке они не заметят на повороте винтовой лестницы банку из-под пива, прижатую камнем, и когда они с капитаном Игорем уже вылезали в церкви, она сдетонировала. Земля вздрогнула, и осевший купол угрожающе накренился, куски лепнины сорвались вниз, но это уже была сущая ерунда по сравнению с тем, что Цветаев и капитан Игорь пережили.