— Нічого, почекає твоя дівчина, — ответил настырный, возясь с тугой пуговицей на джинсовой куртке Цветаева. — З сьогоднішнього дня, з двадцяти двох введена комендантська година!
— Смотри, старик, всё равно выясню, — пригрозил Пророк, но как-то вяло; вышел из него, похоже, весь пар.
— Старик, ты хочешь, чтобы я заплакал от жалости?
— Чего?.. — спросил Пророк брезгливо, делая вид, что не понял.
Но глаза почему-то опустил и смотрел в пол. Наверное, не верит самому себе, решил Цветаев.
— И ты нас не заложила?! — уточнил он и поскрёб шрам, который вдруг в знак протеста отчаянно зачесался.