— Кажется, готов, — сказал он, разглядывая грузина.
— Я же на тебя ориентировался! — с горечью воскликнул Пророк.
— Ты сам знаешь! — укорила она, не собираясь уступать.
— Чей? — добродушно спросил Цветаев, не ощущая подвоха.
Жаглин поднял большой чёрный пистолет. Он был бы не Жаглиным, если бы не присвоил себе оружие. Грохнул выстрел. Барри Гоголадзе изогнулся дугой. Жаглин выстрели ещё раз.
Должно быть, он подумал, раз с ним разговаривают по-людски, то не всё потеряно, главное, что больше не бьют молотком по башке.