— Ты их ещё пожалей! Я сейчас слезу пущу! — напомнил Цветаев, чтобы Пророк очнулся: это же не игры в песочнице — это война.
— Иди, иди, сынок, — благословила она его с просветлённым лицом.
— Достаточно? — словно отнекиваясь, пробормотал Пророк.
Потом он вспомнил весьма незначительный инцидент, затерявшийся в закоулках памяти: Лёха Бирсан и непорочная Ирина Самохвалова однажды ездили на пару в Азовскую Ялту. Кто и когда упомянул об этом, Цветаев уже не помнил, да и упомянул ли вообще, но произошло это как раз в тот момент, когда Ирина развелась с Гектором Орловым и была безутешна. Если её в тот момент подвернулся, чтобы утешить, любвеобильный Лёха Бирсан, то всё становилось на свои места. Хотя, конечно, надо было уточнить этот момент, ибо память могло подвести, да и Цветаев не верил самому себе: а вдруг ошибся.
— Нет, ты скажи, скажи! — настаивал Цветаев. — Скажи в присутствии капитана!
— Барри, что ты здесь делаешь? — серьёзным тоном спросил Цветаев.