— Кольки Бурлинова нет, вот кого! — прокаркала старуха.
— Нам никто ничего не сказал, — заплакала рыженькая.
— Где тебя черти носят?! — спросил Цветаев.
— Скажу перед выходом, мало ли что, — подло улыбнулся Пророк, — чтобы не протекло, — пояснил он, гладя на недовольного Цветаева. — Ты же в магазин ходишь?
— Когда придут, не знаю, — буркнул Пророк, что означало, отвяжись, не до тебя, но чтобы не выглядеть грубым, обезоруживающе улыбнулся.
У бармена были загорелые руки и загорелое, обветренное лицо.