Просто Цветаев хотел, чтобы его совсем чуть-чуть пожалели, и в этом невольно была виновата жена Наташка, которая приучила его к таким ощущениям, и эти ощущения, как и воспоминания, ему были дороги. Любил он её и не мог забыть.
Жаглин блестел, как начищенный пятак. После пьянки он всегда выглядел так, словно его облили маслом. Ну и хорошо, решил Цветаев, чем натуральнее, тем лучше.
— Ну а женщины там были? — настоял он. — Блондинки?
— Десятый! — дохнул на него запахом перегара Жаглин. — Подождём… — нервно предложил он.
— Кто-то сыграл умнее нас. Вначале мы убираем этого вашего ляха, а потом вы убираете нас? Здорово придумано! Так или нет?
— Конечно, — опять снисходительно ухмыльнулся Пророк. — Мне сообщили.