— Это точно?! — произнесла она с надрывом.
Голова качнулась, мозг перевалился через край и, как густой кисель, сполз на землю. Цветаев почувствовал приступ рвоты, во рту появился кислый привкус, и его, наверное, стошнило бы, но в этот момент они и выскочили: целая стая в блестящих кольчугах. Выскочила и замерла, вожак ощерился, зарычал, и вся стая зарычала, как она привыкла рычать при виде живых людей, чтобы забрать своё — мертвецов, и он, повинуясь слепому инстинкту выживания, подтолкнул им Жаглина. Стая как будто поняла его, с рычанием схватила Жаглина и утащила вниз, ломая кусты. Некоторое время он слышал, как они ещё пуще грызутся. Потом всё стихло, потом раздался плеск волн, потом на острове кто-то крикнул: «Бля! Бля! Бля!», словно аккордом нанизывая одно событие на другое. И снова всё замерло в ожидании одобрения равнодушной луны.
— А губа не лопнет? — спросил Цветаев, озираясь, как на биеннале современного искусства.
— Ну и что?! — мрачно возразил Пророк. — Что с того? Задания-то никто не отменял!
— Так я вам і повірив! — обличил всех бандерлог, но за подмогой почему-то не побежал.
— Идём, — простонал Жаглин, сжимая кулаки.