— Потом… Да, да, да… Сашка пошёл и ради меня совершил на Бессарабске подвиг!
— Война будет продолжаться до тех пор, пока из Киева гроб не вынесут!
— Жаглин — единственный мой шанс оправдаться.
С минуту Полторабатька молчал, только, набычившись, вращал белками.
Ночной бдения с арманьяком и вином вылился в откровения Пророка: он жаловался, что Ирка чрезмерно сладострастна.
— Падла, — и уселся на холодную батарею отопления. — Фу-у-у… — глядел он осоловело, какая же ты падла, Жека! — Чего лягаешься?! Ляха бляха!