— Чего-о-о?! — страшно удивился Жаглин. — Ты ещё над нами издеваешься, ляха бляха?!
— Ага… - беззастенчиво кивнул бармен. Что-то в его взгляде было такое, что давало ему моральное право не боялся разоблачения.
Зачем иду я воевать? Чтоб самому себе не врать!
— Ты себя в зеркале-то видел?! — хором спросили они, и смех долго звучал в их голосах.
— Хорошо, — согласился Цветаев, хотя ему и не понравился капитан.
Он едва не добавил: «Ты же знаешь, как они обращаются с нашими!», но не хотел показаться сентиментальным в глазах высокомерного капитана Игоря. Казалось, капитан всё понял, и ехидная усмешка мелькнула на его губах, словно говоря: «Слаб ты ещё Цветаев, страдаешь фигнёй, как поносом. Какой же ты, к чёрту, профессионал! Профессионал — это равнодушный угол чемодана, бесчувственный фонарь на столбе или высокомерное солнце в небе, но никак не сопли до колен».