— Сашка! Старик! — невольно воскликнул он и дёрнул его за руку, которая была в гипсе.
Самохвалова вдруг заплакала скупо, по-мужски, от бессилия перед жизненными обстоятельствами. Уселась на скамейку, сжав колени под юбкой цвета морской волны, достала платок и начала промокать им сухие глаза и кусать, кусать, кусать его. И ни звука, ни слезинки. Вот это женщина, удивился Цветаев, не хотел бы я быть её врагом.
— Иди за мной, — сказал Пророк, неожиданно с чувством пожимая руку.
— Нет контакта. Она всегда уходит от таких разговоров.
— Садани по ним, твою мать! — взревел на срыве нерва капитан Игорь. — Садани! Варёные мухи!
— О! — обрадовался Пророк, безжалостно отодрав с раны лейкопластырь.