— А что этот человек, — он показал на блокнот, — вам ещё что-нибудь говорил?
— Тихо ты, майданутый, — упрекнули его хором. — Дай старухе наколдовать!
— Одной сволочью меньше! — патетически воскликнул Жаглин.
Блондинка единственная из троих имела двухгодичный опыт зарубежных публичных домов, нажила от клиента ребёнка, и, крайне разочарованная в жизни, вернулась к родителям. Теперь она смотрела на мир исключительно скептическим взглядом и считала его самым паскуднейшим местом, в котором нет места ни любви, ни дружбе, ни надежде.
— Кажется, была одна, — Зинаида присела напротив и участливо заглянула в глаза. — Что, обмишурился?!
— Выйдем, — сказал он, воспринимая начальственные тон капитана Игоря, как ещё одну его зловредность, и не обращая на неё особого внимания. Просто в его понимании капитан Игорь хотел казаться значительным, а это противоречило жизненной позиции Цветаева: не любил он, когда им командовали злые и тупые люди, наверное, поэтому и попросился к Кубинскому, у которого дисциплина была не такой строгой, как в Народной армии.