Дункан еще раз внимательно оглядел партнершу, скривился, отмечая несуразность ее внешнего вида, хотя талия и грудь, подчеркиваемые корсетом, смотрелись весьма достойно, вот только кожа, волосы, нарисованное лицо, большие глупые глаза, восторженно взирающие на него. Кукла. Чертова кукла. Элиот до боли сжал запястье Рей, и ей с трудом удалось сдержаться. Но нет, кричать и даже дергаться было нельзя. Болевой порог у настоящей куклы весьма велик, а потому собраться и не выдавать себя.
Возможно, но проверять девушка не хотела. Город, пусть он и был чудесен, для нее был чужд. Его порядки, устои, традиции. Все это она отвергала, выросшая в ином, пусть и не таком богатом или защищенном месте, но таком родном Верселе. С обычными людьми со своими предрассудками, с голубями вместо друзей и звонкой монетой вместо материнской ласки. Но там она была свободна решать. И этого ей не хватало в этом кукольном царстве.
Они вертели головами и разглядывали друг друга, переговариваясь. А мальчишке на сцене оставалось только улыбаться и любоваться деянием рук своих. Кивнув Эскелю, замершему у кулисы, он покинул сцену под бурные аплодисменты. Еще никогда благодарственная речь не пользовалась такой популярностью.
— По вашему приказанию прибыли. Где прикажете разместиться?
Седрик вздрогнул, прошелся мутным взглядом по Гелене, на мгновение остановился на Бете и застыл, стоило ему увидеть Рей. Несколько тяжелых минут, и княжич, сглотнув, ушел.