Тьма впереди была все такой же непроглядной. Хотя нет, присмотревшись, я увидел, что какие-то тусклые огоньки там все-таки были. Похоже, впереди действительно что-то горело…
После завтрака, уже переодевшись в темно-зеленый боевой комбез, я вернулся «в расположение подразделения».
Приглашать его на предварительный инструктаж я не счел нужным. Кто знает, что у этого досрочно расконвоированного, но не вполне прощенного зэчка за душой? Так что без него обойдемся, а он будет знать только то, что ему положено.
– Осколочные, – сказал Рустик, нагнувшись над ней и щупая пульс. – Штук шесть мелких, в левый бок и в грудь. И добавил: – Кирдык, тарищ майор…
– А Наташа? – спросила Тупикова, словно что-то вспомнив.
– Допустим, что это меня радует. И что дальше? Мне-то эта информация что дает? Он что, типа бессмертный? Так я этот момент легко улажу. Подберем для него что-нибудь особо бронебойное, или в крайнем случае кол осиновый, если его пули совсем не берут. Или нам его предстоит все-таки живым брать?