– Знаю, удержаться не могу, – с набитым ртом невнятно промычал политрук. Прожевав, он сказал: – Вещмешок бы найти, кое-что с собой прихватим.
– Тогда так. Врываемся в церковь. Ты стреляешь в тех, что справа, я беру на себя тех, что слева.
Проснувшись утром, он обнаружил, что Олеся повернулась во сне к нему лицом, обхватила рукой, да еще и ногу ему на ногу положила. Ночная рубашонка задралась, обнажив прелестные ноги и попку.
– А не взорвутся? – опасливо спросил Михась.
– Труп я ночью уберу, – спокойно сказал Саша.
– Если не скажешь, буду резать тебя по частям, а это больно.