Он вскоре вернулся, прижимая к груди буханку черного хлеба и три селедки.
– И за то спасибо, – поднялся в кузове старшина. – Спас нас всех грузовик. Вылезайте, уходим.
– Вроде у тебя пистолетик был? С ним сподручней за харчами идти.
Саша открыл дверь подъезда. Она вся была в дырах от осколков, но чудом держалась в проеме. Разрывы снарядов прекратились, можно возвращаться в батальон. На свету Саша осмотрел руку. Крови не видно, а ушиб пройдет.
– Ну-ну, – погладил ее по плечу Саша, – успокойся. С кем не бывает!
С правого берега, явно по наводке с рации, открыли огонь минометчики. Четыре взрыва дружно легли один за одним в линию, но ополченцы были уже впереди, и разрывы пришлись метров на двадцать пять – тридцать за цепью. Сейчас немцы поправят прицел, возьмут упреждение и…