Распахнулась дверь, и вошел командир – лет сорока, с пшеничными, как у маршала Тимошенко, усами. Форма на его фигуре сидела, как влитая, и сразу было видно – кадровый военный. На петлицах – майорские шпалы, только вот сами петлицы василькового цвета. НКВД.
Довод возымел действие. Женщины быстрее понимают эмоциональные доводы, чем разумные.
– Наконец-то, – задорно отозвался Иван, – а то я весь зад на ветке отсидел.
Чего еще у немцев не отнять – так это прекрасную связь. Рации стояли на всех танках и самолетах, были во всех ротах, не говоря уже о батальонах или полках. И даже ротный командир мог связаться с летчиками и вызвать на помощь бомбардировщики, если наталкивался на позиции пушек или крепкую оборону.
– Ты чего, дядько? Пушка настоящая! К станции подвести да по эшелону как жахнуть!
– Давай-ка, Олеся, налей, встреть гостя как положено.