Да, русские тоже несут потери. Это надо как можно чаще повторять солдатам. И это так и есть. Но вот вопрос: они замечают это? Ну, что несут потери?
— Почему вы не уйдете отсюда? — Романов снова посмотрел на некогда бывшее женщиной существо, воздевающее руки к небу, словно бы в жуткой попытке отмолить свои грехи.
— И как тут переправляться-то?! — почти испуганно спросил Романов Женьку, сидевшего рядом в седле — одна нога перед собой. Тот хмыкнул, достал блокнот и пообещал туманно, но уверенно: «Сейчас. Будет все. Ждем».
— Женя. Внук! — Белосельский поднялся, распахивая руки: — Женя. Женечка. Живой!
Мужчины были просто-напросто сильней. Этим все и объяснялось. А среди разрозненных хомячиных толп, среди хомячиных самчиков, как бы накачаны и откормлены они ни были, мужчин было исчезающе мало. И у них просто брали — жилье, женщину, еду, детей, — а хомячки могли только в ужасе пукать перед смертью.
За последними беженцами — группой мальчишек постарше с ружьями — был большой, почти в километр, разрыв. Но что лесничество горит и что там идет бой, он понял сразу, издалека, хотя ветер отрезал звуки стрельбы, а снег не давал нормально видеть. Просто тот же ветер нес запах гари…