Действительно, из-за носа корабля вышли и неспешно двинулись через грязный замусоренный берег две человеческие фигурки.
Белые стропила с золотым солнцем Шумилова.
«Не х…й вам тут делать!» — вспомнил майор слова одного пленного, которого доставил в штаб. Он в ответ на все вопросы, если вообще снисходил до ответа, твердил эти слова. «Не х…й вам тут делать!»
Романов слушал и думал. Думал о том, что говорил Олег, — и в то же время за этим основным потоком мыслей, как за стеной, еще и о том, что…
Романов, словно очарованный песней, сделал еще несколько шагов и встал в дверях. Он не удивился, когда никто из четверых человек внутри — Жарко и троих мальчишек, сидевших у стола, — на него не обратил внимания. Все слушали гитариста, который, чуть наклонив голову к черному грифу потертого инструмента, продолжал петь, безыскусно подыгрывая себе…
Женька тут же вынул из бокового кармашка штанов блокнот и карандаш. Блокнот был дешевый, сувенирный, с эмблемой части, — наверное, мальчишка взял его из тумбочки, — а карандаш двусторонний «офицерский», красно-синий. Судя по всему, подготовился к такому «разговору»… Сейчас он вопросительно покачал блокнотом, и Романов кивнул.